22.11.2016 Рафаэль: «Я более молод, чем многие молодые»
Raphael: «Soy más joven que muchos jóvenes»
Рафаэль: «Я более молод, чем многие молодые»
Raphael: «Soy más joven que muchos jóvenes»
Álvaro Soto - 22 noviembre 2016 00:45
Видео - Alberto Ferreras
http://www.laverdad.es/alicante/culturas/musica/201611/22/joven-muchos-jovenes-20161122012943-v.html
Сказать, что Рафаэль возвращается на сцену, было бы неправдой, потому что артист из Линареса (1943) никогда не уходил. Напротив, в последние годы он был занят повсюду: мюзиклы, фильмы, гастроли, фестивали, запись дисков – адаптируясь к современным тенденциям, словно хамелеон. Его новая работа, Бесконечные Танцы – это диск (первый, начиная с 2012 года, с незнакомыми еще публике темами) весьма своеобразный: Dani Martín, Manu Carrasco, Vega, Mikel Izal, Vanesa Martín, Diego Cantero, Iván Ferreiro o Bunbury, всего 14 артистов, создали темы, которые Рафаэль (Рафаэль Мартос по документам) исполнил в присущей ему манере.
- Эта новая работа – вливание Вам новой крови?
- Этот диск записан, потому что в последнее время у меня много молодых поклонников. Некоторое время назад я поговорил с моим сыном Мануэлем и попросил его о молодых авторах для моего следующего диска, чтобы проникнуться новым стилем. Песни о любви – или о ненависти – сегодня иные, и мне нужны были современные авторы. И мы приготовили 14 впечатляющих песен.
- Что Вы чувствуете, когда Вас приветствует двадцатилетняя публика?
- Молодые росли при мне и всегда сопровождали меня, однако верно, что сейчас все это несколько выходит за пределы. Но ведь я более молод, чем многие молодые. Быть молодым – это то, что у тебя в голове, каков ты, как ты себя ведешь и сколько у тебя сил. У меня были проблемы со здоровьем в 2003 году, но все замечательно разрешилось. Мне поставили «новый мотор», и сейчас я – тридцатилетний парень, у которого плюс к тому – 55 лет опыта.
- Что Вы открыли для себя в том выздоровлении, которым завершилась успешная трансплантация печени?
- Я пережил значительную эволюцию, хотя эволюционировать – это некая константа в моей карьере. Но с тех пор я все делаю по-другому. Ты становишься лучше, более терпимым, более понимающим, в большей степени оптимистом. Здесь зло – не такое уж зло. Ты думаешь, что все поправимо, и больше о себе заботишься: не пьешь, не куришь, не ешь нездоровую пищу, и организм тебе за это благодарен.
- Ваша манера пения и сценическое движение по-прежнему живы…
- Я сумел идти в ногу со временем, и все это живо, потому что публика хотела, чтобы мой стиль продолжал существовать. И пока я буду заполнять зрителями стадионы по всему свету, моя манера будет жива. В этой профессии невозможно никому навязаться, и у всего есть свой срок. Если публика устала от тебя, она перестает приходить – и прощай.
- Вы не думаете об уходе со сцены?
- Я не уйду. Я родился для сцены, она мне нравится, и здесь я буду до конца. Несомненно, однажды мне придется остановиться, но до этого еще далеко.
- А Ваша семья – она не просит посвящать ей больше времени?
- Семья смирилась с неизбежным. И я много времени провожу с семьей: со временем у меня хорошо получается. Вначале моя жена и дети ездили со мной, но потом жена решила, что следует «осесть». Мне приходилось странствовать и возвращаться как можно чаще. Так мы и делали.
- Есть ли у Рафаэля «наследник» в испанском музыкальном мире?
- Почему должен быть наследник? Должно быть много тех, кто работает в своей манере, кто не пытается стать клоном кого-то. Я ни в ком не клонируюсь.
- Случалось ли Вам ощущать, что Ваш образ ассоциировался с режимом?
- С которым из них? Я жил при многих.
- С франкизмом?
- Это – та Испания, в которой я родился и жил, та Испании, в которой мне выпало жить. Не я избрал ее.
- Использовал ли франкизм Ваш образ?
- Нет. Я не был столь важной персоной. Когда я был в России в первый раз – тогда в СССР – у Испании не было с ними отношений. Но я поехал. Искусство – это искусство, а всё другое – это всё другое. Я никогда не ощущал, что меня используют.
- А теперь в Вашей семье – социалист, Ваш сват Хосе Боно.
- Я чаще с ним соглашаюсь. Спорим мы по поводу игры в карты.
- В песне 'Qué sabe nadie' Вы пели о том, о чем не могли сказать.
- О них могли говорить. Я сказал о них. Я очень благодарен моим зрителям-гомосексуалистам. Они очень сведущие люди.
- Вам причиняли неудобство ярлыки, которые Вам навешивали из-за Вашей артистической манеры?
- Ничуть. Мы все одинаковы: у каждого – свои вкусы. Но меня это ничуть не волнует. Я таков, какой есть, и это заставляет меня двигаться дальше.