• Главная Principal
  • История Рафаэля Historia de Raphael
  • Мир Рафаэля Mundo de Raphael
  • Песни Canciones
  • Артист Artista
  • Фото Fotos
  • Концерты Conciertos
  • Рафаэль в Интернете Raphael en Internet
  • Рафаэлисты Raphaelistas
  • Форум Foro
  • Нам пишут Nos escriben
  • Главная - Principal
  • Иванка Трамп была моей фанаткой

15.05.2017  Иванка Трамп была моей фанаткой
Ivanka Trump era una fanática mía

Иванка Трамп была моей фанаткой

Ivanka Trump era una fanática mía


Ванеса Лосано, фото – Пабло Васкес


http://www.interviu.es/reportajes/articulos/raphael-no-actuare-para-trump-en-la-casa-blanca#.WRlzOG-NXjA.

 


В нем есть что-то от царя Мидаса: всякий раз, выпуская новый альбом, он превращает его в золотой диск. Малыш из Линареса в свои 74 года – из них 55 на сцене – живая легенда. Он жил в Испании разных эпох – «кроме Испании Католических королей», но он всегда смотрит в будущее, потому что его Великая Ночь «еще впереди». Дочка Дональда Трампа, Иванка, заходила к нему в гримерную, познакомиться, когда ей было всего 11 лет. Но теперь он не стал бы выступать в Белом Доме, «потому что тамошняя обстановка не так интересна».

- Ваша новая работа Infinitos Bailes, вышла в свет в ноябре и уже стала золотым диском при проданных 20 тысячах копий. Вас по-прежнему вдохновляет успех?

- Когда я был совсем молод, я вел счет золотым дискам, но это для меня в прошлом. Теперь меня более вдохновляет признание со стороны публики, потому что добиваться его с каждым разом становится труднее.  

- Бунбури, Дани Мартин, Мануэль Карраско, Росален в списке 14 авторов, создавших для Вас песни. Каким образом Вы их выбрали?

- Не было сомнений, что авторами следует стать именно им. Хотя, возможно, мог бы быть кто-то еще. Этим занимался мой сын Мануэль, который с некоторых пор и по настоящее время является продюсером моих дисков и приносит мне уже готовое блюдо, чтобы я мог его отведать.

- Какая из тем этого диска в наибольшей степени созвучна Рафаэлю?

- Loco por Cantar. И те, что сочинили Ванеса Мартин и Мануэль Карраско, также очень характерны для Рафаэля. Но в любом случае, и те песни, которые не были столь уж «рафаэлевскими», я, словно по волшебству, превратил в свои. Можешь подарить мне требник, и я в момент сумею его преобразить.

- Вы начали петь в хоре церкви Сан-Антонио-де-Падуа, в Мадриде, с отцами-францисканцами. Когда-нибудь Вы испытывали стремление к монашескому облачению?

- Монашеское облачение я надел лишь раз – чтобы сняться в фильме о священнослужителях. Там это все и осталось.

- Вы верите в Бога?

- Да, решительно – да. Я из тех, кто считает, что если бы Бога не было, его следовало бы выдумать.

 

 


http://win.raphaelista.com/foro2/topic.asp?TOPIC_ID=16178

 

- Ваш талант избавил Вашу семью от стесненного материального положения. Вам пришлось слишком рано повзрослеть?

- Я всегда был тем, кто командует в доме и принимает решения. Я и теперь таков. С самого детства я был тем, кто распоряжается в семье – вместе с мамой, я всегда был плечом, на котором она могла поплакать, и ее опорой. Но я был очень счастлив.

- 16 июня Вы выступаете в Линаресе, Вашем родном городе. Это обязательный визит во всех Ваших турне. Он стал Вашим талисманом?

- Я лишь возвращаю моему городу то, что не отдал ему в молодости, потому что родители увезли меня оттуда девяти месяцев отроду. В первый раз я приехал в Линарес, когда мне было 14, и я уже начинал петь. И там мне было так хорошо, что я решил каждый год навещать Линарес, чтобы компенсировать время, которое мне не удалось там прожить.

- С начала Вашего гастрольного тура, двух концертов в Альмерии в прошлом месяце, Вы уже несколько раз вывешивали объявление «билеты проданы». А не случалось Вам быть на грани провала?

- Некоторые мои спектакли имели меньший успех у публики, и случалось, поначалу возникала некоторая заторможенность, но к концу они наверстывали упущенное, и финал всегда был одинаков: театр полон, все билеты проданы – и публика стоя приветствует представление.

- Сколько лет самому юному Вашему поклоннику?

- Я всегда умел увлечь мальчиков и девочек семи-восьми лет. Так и родился El Tamborilero.

- Дочка Дональда Трампа, Иванка, Ваша поклонница.

- Я знаком с Трампом, потому что он был моим импресарио в бытность его хозяином «Атлантик-сити», года 24 назад. Я дал там два концерта, со мной был мой сын Хакобо. И эта девочка, Иванка, которой тогда было 11 лет, захотела со мной познакомиться, она была моей фанаткой, ей очень нравилось все испанское.

- Вы видите себя выступающим в Белом доме?

- Нет, тот деятель, что именно сейчас там находится, не так уж интересен (смеется).

- Вы уже 55 лет на сцене. Ощущаете себя в какой-то степени Rolling Stones?

- (смеется). Немного. У нас есть кое-что общее, возраст, к примеру.

- Как артист, постоянно стремящийся к модерну, добивается того, чтобы стать классиком?

- Возможно, именно это и является верным путем. Я всегда говорю: хорошо, когда у тебя есть долгая история, но нельзя жить прежними накоплениями. И хотя у меня множество песен, которых мне хватило бы для жизни, я думаю, что время от времени стоит «явить задницу», чтобы люди говорили: «Ах, его все еще что-то волнует!»

- Следует быть немного Питером Пэном, чтобы на протяжении столь долгого времени поддерживать связь со столь разными поколениями?

- Конечно, мне не нравится застой, и мне выпала удача не тосковать по прошлому. Я не говорю о вчерашнем дне, если меня не спрашивают, я всегда думаю о том, что буду делать завтра. Моя великая ночь всегда впереди.

- Вы «списали в запас» костюм паяца, в котором пели Печальную балладу для трубы, и теперь он экспонируется в музее в Линаресе. Вам пришлось исключить из репертуара некоторые свои песни, чтобы сбавить темп?

- Нет, я даже не понизил тон. Но этому очень помогла трансплантация. Мне поставили новый мотор, и, конечно, теперь у меня фора в игре.

- Ваш рывок на конкурс Евровидения застал Вас во время прохождения военной службы. Избавило Вас это от каких-либо проблем?

- Наоборот, это породило проблемы. Когда настало время ехать на Евровидение, мне сказали: «Поезжай, пой и возвращайся». Но, понятно, в ту эпоху царил сплошной хаос, и никто тебе не подписывал разрешение. Таким образом, когда я приземлился в Испании после фестиваля, кроме тысяч поклонников меня ожидала военная полиция, спросившая, почему это я уехал. Я подумал, что это шутка дурного вкуса и ответил: «Ничего себе! Вы все – что, не знали, что я пел на Евровидении? Не смотрели меня по телику?» Я уж думал, что меня отправят на гауптвахту, но все уладилось.

- В 1969 году Вы уехали из франкистской Испании, чтобы в первый раз выступить в СССР. Вы говорили, что это было словно пробить железный занавес – вместе с мадридским Реалом и танцовщиком Антонио.

- Да, потому что в тот день, когда я дебютировал в московском Дворце Спорта, мадридский Реал играл на стадионе напротив. И это тоже был их первый визит в Россию. В то время у Испании не было дипломатических отношений с СССР, и я вынужден был ехать через Францию, добраться до Парижа, чтобы мне поменяли паспорт и выдали другой, с советской визой, на 40 дней.

- Это правда, что Ваш приезд в СССР увеличил в этой стране число студентов, изучающих испанский язык?

- У меня есть документ, написанный на русском, в котором говорится, что с тех пор, как меня там узнали, на 60% возросло число русских, изучающих испанский язык. Вот уже 30 лет все поколения русских, работающих в нашей стране в гостиничном бизнесе, преподавателями, гидами в музеях… все они – «из-за Рафаэля», все они учили язык по моим песням. И все они были весьма прилежны, потому что я очень склонен импровизировать на сцене, когда забываю текст, и если такое случается, всегда кто-нибудь мне говорит: «Рафаэль, сегодня Вы перепутали…».

- Как-то в российской столице журналиста Тико Медину попросили дать автограф – в качестве друга Рафаэля.

- Да. Было много забавных случаев. В России мои поклонники всегда хотели приобрести одежду с моего плеча. Я не брал с них денег, конечно, а просто дарил им все вещи, которые привозил, мне всегда приходилось привозить одежду с избытком, потому что я знал, что вернусь и без той, что будет на мне.

- Вы знакомы с Путиным?

- Нет, хотя думаю, он знает – кто я, потому что всегда, когда я приезжаю в Россию, я выступаю рядом с тем местом, где он работает – в Кремлевском театре. Последним русским руководителем, который посетил один из моих концертов, был Брежнев.

- Какое из мест, где Вы выступали, было самым необычным?

- В начале моей карьеры, когда мне было 15 или 16, я выступал в одном месте, из тех, что тогда бытовали… Это не был бордель, но там собирались довольно доступные девушки, и помню, как они заставляли своих клиентов аплодировать мне, говорили: «Аплодируй – или ничего тебе от меня не будет».

 

 

http://win.raphaelista.com/foro2/topic.asp?TOPIC_ID=16178

 

- Хулио Иглесиас иронизирует, что переспал с тремя тысячами женщин. А Вы не настолько себя растрачивали?

- (смеется) Ну, по правде… Если так, то остальные ушли не солоно хлебавши. А Хулио следует сказать: «Примите поздравления!»

- Вы по-прежнему считаете, что в сексе, если он искренний, все допустимо, все разрешено?

- Да, и все может быть весьма симпатично. Потому что люди всегда принимают его за драму. А секс должен быть забавен.

- Какие ошибки Вы не стали бы повторять?

- Разные вещи, но их я уже исправил. В начале моей карьеры я часто ездил в Париж, посмотреть на великих французов. Я страстный поклонник Пиаф, Беко и всех этих людей. Я постоянно посещал театр, чтобы увидеть – чтó они делают плохо, чтобы изучить, чего не следует делать – вообрази, какой я хитрец.

- Публиковали когда-нибудь известия о Вашей смерти?

- Первый раз меня «уморили» в Португалии много лет назад. Я прилетел на частном самолете из Мексики в Фаро, чтобы дать там концерт. Я должен был вернуться на следующий день, но так как я шесть или семь месяцев не видел свою семью, я попросил шофера, чтобы он отвез меня в Мадрид, повидаться с матерью. И когда я вошел в дом, она была на кухне и слушала новости, и в этот момент объявили известие, что я скончался от инфаркта прошлой ночью. Я стоял за ее спиной, но мама не слышала, как я вошел. Я помню ее лицо, когда она оглянулась и увидела меня. Я сказал: «Никогда не обращай внимания на то, что говорят по телевизору». Если бы я уехал в Мексику, не повидавшись с ней, так инфаркт случился бы с ней.

- Вы опасались за свою жизнь?

- Черная полоса моей жизни настала, когда я заболел, конечно, потому что я не знал, откуда эта напасть, и не хотел знать. Я предпочитал оставаться в неведении, ожидая, что проблема уладится сама, потому что иногда дела улаживаются сами, со временем. Пока не сдался и не спросил: «Что со мной?»

- Вы мнительны?

- Нет, но тогда я думал обо всех, кто меня окружает. Сейчас мне не просто «не так уж важно говорить об этом» – я склонен упоминать об этом во всех своих интервью. Когда я подвергся пересадке печени, мои врачи попросили меня почаще появляться на телевидении. Они говорили мне: «Ты просто покажи, как выглядишь, тебе даже не надо петь, просто пусть тебя видят, и ты убедишься, как много доброго сделал».

- У Вас по-прежнему проблемы со сном?

- Иногда бывают периоды, когда я засыпаю мгновенно, и другие, когда я что-то готовлю и постоянно об этом думаю… Но вообще я сплю хорошо.

- Чтó внушает Вам страх?

- Прежде это была смерть. Теперь нет.

- Что может погасить Вашу легендарную улыбку?

- Я разве всегда улыбаюсь? Нет, друг, если я сердит – нет.

- А что Вас сердит?

- Когда кто-то поступает гадко, пусть даже не по отношению ко мне, он отравляет мне весь день.

- Вы жили в Испании времен франкизма. Повторяются ли ошибки прошлого?

- Думаю, да, некоторые, но в меньшей степени, потому что люди учатся. Я жил во всех Испаниях, кроме той, которой правили Католические короли, и некоторые вновь заводят все ту же шарманку. Есть люди, которые и с места не сдвинулись и продолжают упорствовать.

- Вы сознаете, что для части публики, состоящей из геев, Вы – икона?

- Да, и это меня радует, они очень любят меня, и я им очень благодарен. Мне кажется весьма устаревшим обычай делить людей по их сексуальным предпочтениям. Это, к счастью, мы уже преодолели.

- Вы считаете себя женоподобным?

- Я – женоподобный? Нет. Дело в том, что в прежней Испании быть артистом являлось синонимом того, что быть геем, или, если дело касалось женщин, то, напротив, шлюшкой или содержанкой, всегда в тебе отыскивали какой-то подвох. Продукт эпохи. Чтобы быть мачо, следовало быть каменщиком, механиком или адвокатом. К счастью, таких ярлыков больше нет, как и подобного «оккультизма».

- Малышу из Линареса было бы легче или труднее начинать карьеру в 2017?

- Так же трудно. Немногим известно, что моя манера пения, мои проходы по сцене возникли из того, что я настолько плохо себя слышал с теми чудовищными микрофонами, искажавшими голос, что убегал и пробовал другие варианты, отступал на два шага назад или в сторону, и так как видел, что меня по-прежнему слышно, продолжал так поступать. Я сохраняю за собой и борьбу прежних времен, в которой было больше заслуги, и сегодняшние технические возможности.

- Вы дерзнули принять участие в фестивале Евровидения, снимались в кино, исполнили партию в мюзикле. Вы даже выступили на фестивале инди-рока Сонорама в 2014. Есть ли у Вас еще что-то в планах?

- Мне остается переделать еще множество дел, то, что у меня получилось не так уж хорошо или то, что я делал слишком поспешно. И есть удачи, которые мне хотелось бы повторить, как мой тур Sinphónico.

- И спеть фаду.

- Мне бы очень хотелось. К тому же я без ума от танго. Когда-то давно Хуан Эстебан Куаччи, аргентинский пианист, работавший со мной до недавних пор, спросил меня: «А почему ты не поешь танго?». Я ответил ему, что это очень трудный жанр. И он возразил: «Но ведь ты уже пел танго» и показал мне видео, на котором я пел танго в Буэнос-Айресе, мне было всего-то 16, и я не помнил об этом. Вскоре после этого мы записали диск – единственный, на котором я пою танго, Te llevo en el corazón, который для меня – лучший мой диск. А теперь я буду петь танго, написанное Каламаро.

- Есть ли у Вас еще какой-то творческий дар, неизвестный публике?

- Живопись, но о том, что я пишу картины, знают только мои друзья, потому что вместо галстуков я дарю им на именины свои работы, и тем самым немного им досаждаю.

- А кому Вы подарили свою первую картину?

- Моей матери. Картину с серым морем и гребень, очень плохую. Но со временем у меня стало получаться достаточно хорошо, и я позволил себе роскошь повесить некоторые дома, там, где гости их не видят.

- Вам хотелось бы, чтобы кто-то из Ваших внуков продолжил Ваш путь в искусстве?

- Какие внуки? Дети моих детей? (смеется)

- Они не зовут Вас дедом.

- Нет, но я им это не запрещал, так? Дело в том, что они называют меня, как слышат от других. Однажды Давид Бисбаль назвал меня «Рафаэлико» и теперь двое внуков так меня и зовут.

- Вы говорите о политике со своим сватом Хосе Боно?

- Мало, по правде сказать. Возможно, мы больше говорили вначале, когда он был действующим политиком.

- Что вызывает Ваше негодование?

- Голод, его последствия, то, что люди вынуждены бежать из своих стран, эта ужасная бесконтрольность. Хотя я верю, что все можно исправить, кроме смерти, и это при том, что я сумел ее отсрочить.

- А какая-нибудь из обложек журнала Interviú?

- Та, на которой Пепа Флорес. И также множество репортажей, в Interviú всегда были чудесные авторы.

 

 

http://win.raphaelista.com/foro2/topic.asp?TOPIC_ID=16178



Все новости – Todas las noticias

Copyright © 2012 - 2020 | RaphaelSpaceClub | info@raphaelspaceclub.com, RaphaelSpaceClub@gmail.com
Карта сайта - Mapa del sitio  | Источники и авторы - Fuentes y copiright


Создание сайтов в Рязани, Москве - АБВ сайт